[litops2]

Мы своих хороним близких
Годы, дни и месяца
Расставляют обелиски
На пустеющих сердцах

Помяну,
Рукою голой
Со свечи сниму нагар.

Этот был обидно молод

Этот был завидно стар

Конечно, не бывает смерти, которая приходила бы вовремя.
Особенно смерти близких людей. И когда она приходит, никакие доводы и мысли о славном возрасте не могут утешить. На то они и близкие - эти люди.
Бабушка умерла неожиданно, без болезней, страшных недугов, без ничего. Вот только, когда я приезжал к ней за две недели до этого (слава богу, хоть собрался, будто кололо что, не давало покоя), увидел, что она выглядит очень, очень уставшей. И просветлённой...
Я приехал в пятницу вечером, а уехал в субботу. Тоже вечером. Она мне сказала ещё "может, поживёшь ещё денёк, внучок?". Куда там, неотложные дела, город, хлопоты... Такая родная фигурка у калитки. Мальенькая, сутулая, одинокая... Почему-то в тот день я чаще оборачивался с горы и махал ей, благо, на ослепительном снегу, под сияющим солнцем видно было далеко. До тех пор пока её не скрыл поворот.
Мы ведь никогда не думаем о худшем. А зря.
Ушла сразу, не полежав, ни единого дня не поболев. Как и хотела.
В последнее время она часто повторяла мне: "Устала я, внучок, нужно умирать. Только боюсь я. Вот бы так умереть - сразу. Копаться, копаться, а потом ткнуться и всё...". Считай, так и вышло - до последнего времени сама обслуживала себя, выносила мусор, волокла на себе любимую котоферму.
Праздник кончился.
Больше никто не встретит на крыльце, не выскочит с оханьем на улицу - что ж так бедного мальчонку (уж третий десяток и весу под центнер) заездили, гоняют к бабке! И никак ведь не верится, что мальчонке каждая такая поездка в радость.
Некому больше хлопотать, накрывая на стол.
Не о ком больше волноваться - не забыла ли выпить таблетки.
Не к кому больше ездить на каникулы.
Дом осиротел, почужел.
Коты сразу начали худеть.
Праздник кончился....
Праздник длиною в двадцать семь лет.
Наверное, в нашей семье она была самым близким человеком.
Ещё есть мама и сестра, но если кто был у бабушки любимым внуком, тот поймёт, что это - другое. Самые, самые счастливые времена - это летние и зимние каникулы в Анне.
И кажется, что 83 года, трое детей, пятеро внуков - это не мало, каждому бы так, но...
Много бы отдал за то, чтоб как в тринадцать понервничать, что бабуля роняет мой престиж, вынося вечером мастерку, чтобы дитятко ненароком не застудилось летней ночью )))
ТАкие они, бабушки и есть....
И правнучку не видела ещё...
А ровно через двадцать дней умерла Таня, не дожив до своего двадцать седьмого дня рожддения ровно неделю.
Таня...
Танька...
Мы любили друг друга нежно, как брат с сестрой и беззаботно, как дети. Да мы и были детьми, мне 21 что ли был, когда она у нас появилась. Помню маленькую девочку с косичкой, настороженно рассматривавшую меня утром. Я был злой от нервной ночи и, не поздоровавшись, ушёл переодеваться, а за шкафом расслышал, как она спросила девок "а это что за строгий молодой человек?".
Это были самые счастливые времена "скорой жизни": все были молоды, красивы, здоровы, полны надежд и впереди было море времени - вся жизнь. Кто ж знал, что сразу для двоих она уместится в ближайшие пять лет... Мы общались не то чтобы очень много, в основонм на работе, но иногда и в будни встречались, чтобы погулять и потрепаться. Зато на дежурствах нам дела не было до больных, мы бежали на работу друг к другу - я, Танька, Серёга и ещё много кто. Собственно, больных мы особенно и не замечали (хотя и продолжали спасать), главной целью было - поскорее примотать с вызова на подстанцию, где уже дожидалась кружка холодного пива))
Пили много, но не пьянели, как это у нас получалось - не знаю. Просто было весело и непринуждённо.
Потом мы стали гулять по ночам. Уже вдвоём.
И смотрели друг другу в глаза, как в зеркало. Разговаривать было не обязательно: разнополые двойники удались на редкость понятливыми. Но и разговоров хватало. Да и всего остального. Напару пили уже, как лошади. И вели себя соответственно)) Как-то раз носились по ЮЗ лесу голышом, распугивая гопников и онанистов. Пишу и смеюсь сквозь слёзы - неужели это всё было на самом деле? Вроде и мирная молодость, а есть, что вспомнить на свалке...
Беззаботная юность.
Но, женщины, наделённые братьями, ищут себе мужей. Появился (вернее, пРОявился) Серёга. Наш Отелло, ростом полтора метра. Мы, разумеется, отдалились, ибо отеллизм не терпит присутствия больших количеств тестостерона рядом с Дездемоною )))
Не знаю, чем были для неё эти отношения, наверное, она его всё же любида, хотя и как-то по-своему. А он нашёл в ней отличную "мамку". В общем (со стороны), отношения были замешаны на жалости, истериках и... страхе. она очень изменилась за какие-то пару лет. Нет, Серёга не был страшным. Он был в общем неплохим. Почти неплохим. Но крови ей попил - море. И потом, во время ремиссии его смерть подкосила её. Ну, это я так думаю, а там кто знает...
Таких бойцов как она бывает в жизни немного. Три с половиной года больниц, химий и железного терпения. Они сделали её другой: желчной, едкой, циничной. Нет, не сделали, конечно, но пришлось надеть такую маску. А как ещё скрыть боль?...
Последний раз мы виделись дней за пять до смерти. Сил на цинизм у неё уже не оставалось. Поговорили за жизнь, за смерть. Она так и сказала - я скоро умру.
А потом позвонила её мама. И я приехал и держал в руках крохотную детскую руку с холодными пальцами, а она лежала и стонала, и плакала...
Плакала без сознания, закрытыми глазами, всё тише, тише...
Больше не осталось ничего наносного, ничего ... Осталась только слабая, усталая девочка с косичкой. Только косички больше не было у неё.
Почему кричат люди в коме? Мы уговариваем себя, тешим наеждой, что они не чувствуют боли. Так ли?
Но я знаю почему. Это в них кричат нерождённые дети и внуки, не случившееся счастье, не прожитые годы. Это бьётся жизнь, которой не суждено открыть глаза свету нвого дня.
Когда умерла бабушка, оттепель сменилась снегопадом. Говорят - хорошая примета. Когда умерла Таня, сверху тоже начал падать снег и три дня валил без остановки. Я вышел на улицу и смотрел в небо. Так хотелось увидеть там хоть промельк пурги, хоть тень, напоминающую девушку, освобожённую от боли и страха, весёлую и счастливую...
Ничего. Но я не успел расстроиться - подул ветер и словно прохладные руки нежно коснулись щек... и снежинка села на нос и не таяла. Верно, что это был прощальный привет. Она умела делать похоже.